Возвращение Мориарти - Страница 36

Отчасти эта потребность родилась из зависти к старшему брату, настоящему профессору Джеймсу Мориарти, бессмертие которому обеспечили трактат по биному Ньютона и должность профессора математики в провинциальном университете.

Именно тогда, в свой первый визит в эту тихую интеллектуальную заводь, он понял, какой славы достиг старший брат. Тот день Мориарти не забывал никогда: высокий, сутулый мальчишка, каким помнился ему брат, превратился в ученого мужа, пользовавшегося всеобщим уважением и почетом. Письма от знаменитостей, поздравления, лестные слова; почти законченная очередная работа, «Динамика астероида», лежавшая на безупречно чистом столе у освинцованного окна, выходящего на тихий дворик. Наверное, именно тогда, осознав в полной мере потенциал Джеймса, он ощутил всю силу зависти. Судьба назначила старшему брату стать великим ученым — в то самое время, когда младший изо всех сил пытался пробиться на самый верх криминальной иерархии сначала Лондона, а потом и всей Европы.

На этом пути были и отступления, и неудачи, и Мориарти-младшему в первую очередь требовалось доказать и показать, что он — человек уникальных способностей и представляет собой силу, с которой должно считаться.

«Динамика астероида» принесла профессору Джеймсу Мориарти признание в научном мире, и только тогда его младший брат Джим ясно понял, каким путем идти дальше и как избавиться от снедающей его зависти. Он, как никто другой, знал слабости старшего брата.

В конце 1870-х высокий, сухощавый, сутулый профессор быстро становился значимой общественной фигурой. Его провозглашали гением, его звезда уверенно поднималась по академическому небосводу. О нем писали газеты, ему прочили новое назначение — высокую должность в Кембридже, — и все знали, что он уже отверг два заманчивых предложения с Континента.

Для младшего Мориарти пришло время действовать. Как всегда, он спланировал все с величайшей тщательностью.

Среди знакомых Джима Мориарти был старый актер, прославившийся на ниве кроваво-мелодраматических постановок. Он сыграл едва ли не всех шекспировских героев, от горбуна Ричарда III до озлобленного старика Лира.

Гектору Хаслдину было к тому времени далеко за шестьдесят. Как в частной, так и в публичной жизни он являл собой яркую фигуру, питал слабость к бутылке, но при всем том по-прежнему, пусть и не так часто, как раньше, собирал большие аудитории и поражал зрителей актерскими талантами, в частности, удивительнейшей способностью изменять внешность.

Мориарти, всегда игравший на слабостях своих жертв, сумел проникнуть в ближайшее окружение старика и обрести немалое влияние за счет небольших подарков, прежде всего в виде спиртного и сигар. Быстро завоевав доверие, он однажды вечером, когда Хаслдин изрядно набрался, сделал первый подход, признавшись, что хочет разыграть своего знаменитого старшего брата, появиться перед ним в виде полного его двойника.

Идея пришлась актеру по вкусу, и он, вдоволь посмеявшись, приступил к ее воплощению, причем взялся за дело с профессиональным рвением. Хаслдин помог Мориарти подобрать нужный, с залысинами, парик, заказать специальную, добавлявшую роста, обувь, выработать характерную, с бросающейся в глаза сутулостью, осанку и даже показал ему профессиональные, лучшие на тот день пособия: «Искусство актерской игры, как накладывать грим» Лейси, «Практическое руководство по макияжу» и наиболее свежее, «Туалет и искусство косметики» Э. Дж. Кули.

Посвятив занятиям четыре недели, Мориарти-младший научился достигать почти невероятного сходства со своим почтенным братом. А еще через неделю старика Хаслдина обнаружили мертвым в гримерке, где его, согласно общему мнению, постиг апоплексический удар.

Неутомимый ученик Гектора всегда с величайшей тщательностью совершал обряд, в ходе которого Джеймс Мориарти-младший, становился Джеймсом Мориарти-старшим, профессором математики, автором нескольких научных работ.

Имея схожую структуру скелета, братья многим и различались: ростом, осанкой, чертами лица. Прежде чем приступить к делу, Мориарти подолгу рассматривал себя в зеркале, стоя перед ним нагишом. Таким образом он намного опередил свое время, выработав систему, схожую с той, которую много лет спустя предложил своему театру Константин Сергеевич Станиславский в книге «Работа актера над собой».

Мориарти стоял перед зеркалом, вглядываясь в свое отражение, и оно всматривалось в него. Мозг очищался, втягивал в себя другую личность, и человек по эту сторону зеркала менялся, на глазах превращаясь в другого.

Каждый раз в момент такого превращения Мориарти посещала тревожная мысль: а кто же он на самом деле, убийца или жертва? Для кого случившаяся трансформация — начало, а для кого — конец?

Достигнув ментальной готовности, Мориарти приступал к тому, что стало почти автоматическим ритуалом. Первым делом он натягивал длинный, тонкий корсет, позволявший выглядеть таким же худым, как старший брат. За корсетом следовало приспособление, напоминающее сбрую — тонкий, обхватывающий талию кожаный пояс с крепкой пряжкой. Далее шли плечевые ремни, продевающиеся через нашитые на корсете петли и идущие далее вниз, к пряжкам на поясе. Когда пряжки застегивались, плечи подавались вперед, так что двигаться можно было только с наклоном, создававшим эффект сутулости. Прежде чем надеть длинные полосатые брюки и ботинки со специальными подошвами, Мориарти натягивал чулки и рубашку.

Для полноты картины оставалось только поработать с лицом и головой. Должный эффект достигался с помощью кисточек и красок, используемых обычно актерами и мастерами маскировки.