Возвращение Мориарти - Страница 72

Отпустив приближенных, Мориарти перекинулся с Пейджетом несколькими словами насчет наблюдения за женщинами и кухней. На следующий день его ждали два дела: разговор с первыми пленниками необъявленной войны, Фрэем и Роучем, и давно откладываемый визит к Абрахамсу, с которым предстояло обсудить детали доставки и сбыта добычи от ограбления в Хэрроу.

Однако для самого Мориарти день еще не закончился. У подножия ведущей наверх лестницы прохаживалась Мэри Макнил. Девушка отчаянно зевала, но, зная плотские аппетиты Профессора, понимала, что на сон в ближайший час рассчитывать не стоит. Мориарти еще днем посоветовал ей готовиться к «долгому восхождению на Пик Наслаждения».

Впрочем, не только Мэри Макнил ожидала Профессора, но и Паркер.

— Я поговорил с нашим человеком в Скотланд-Ярде, — доложил главный соглядатай, устраиваясь в кресле перед письменным столом начальника. — Этот Кроу парень непростой и часто работает в одиночку. Сейчас, судя по всему, нацелился на вас. К нему попали кое-какие документы, а его люди задают много неудобных вопросов.

— Но, как я полагаю, не получают ответов.

— Думаю, нет, но в любом случае инспектор — противник достойный.

Далее Паркер коротко рассказал о карьере Кроу в полиции, его идеях и предложениях по реорганизации детективной работы, из-за которых инспектор и стал в Скотланд-Ярде фигурой весьма непопулярной.

Перейдя от карьеры к личной жизни, Паркер не только подробно описал квартиру Кроу на Кинг-стрит, но и привел интригующие детали его знакомства с миссис Сильвией Коулз.

— А не может ли она послужить тем рычагом, который поможет нам свалить его? — задумчиво пробормотал Профессор.

Паркер хмыкнул и покачал головой.

— Я бы на это не рассчитывал. Легко с ним не будет, сэр. Кроу большой любитель чтения, но предпочтения у него довольно странные для представителя такой профессии. Вы бы видели, какие книжки стоят на его полке.

— И какие же?

Паркер опустил руку в карман, вытащил сложенный листок, развернул его и положил на стол. Он никогда не забывал одного из любимых изречений Мориарти: «Познакомься с книжным шкафом человека и узнаешь его самого». В списке перечислялись все обнаруженные в квартире инспектора книги.

Среди вполне ожидаемых названий два или три указывали на парадоксальное увлечение детектива романтизмом. В разделе специальной литературы Мориарти нашел такие ожидаемые вещи, как «Преступник» Хэвлока Эллиса, «Полиция» Гийо, перевод лекций Пуркинье об отпечатках пальцев, «Инструкции по сигналетике» Бертильона и ряд профессиональных журналов, включая выпуск «Политического и литературного обозрения» от 28 апреля 1883 года.

Что удивило Мориарти, так это присутствие «Опыта о человеческом разумении» Джона Локка, трудов Аристотеля и «О пользе и успехе знания» Фрэнсиса Бэкона. Поразмышляв, он пришел к выводу, что Кроу во многих отношениях напоминает Холмса — та же порода. Меряться силой с инспектором означало бы состязаться с ним в дедуктивном методе логики, сочетаемом с научными навыками, еще не получившими широкого применения в Англии.

— Он где-нибудь бывает или только сидит и морщит лоб? — спросил Мориарти.

— Сегодня ездил в Хортон.

Мориарти вздрогнул, но размышлять о странном совпадении не стал. Он слишком устал, чтобы думать о делах, мысли слишком легко уходили в сторону, а воображение рисовало соблазнительные бедра и прочие прелести Мэри Макнил, чему не мешало нависшее над ней подозрение в предательстве.

Самое лучшее — выспаться, а уж утром, на свежую голову, подумать, какую стратегию и тактику применить против нового противника.

Ускользнуть в сладкие объятия Морфея Энгусу Маккреди Кроу удалось не сразу. Сначала его встретили нежные руки и чудные пальчики энергичной и сладострастной Сильвии Коулз, благодаря стараниям которой усталость быстро сменилась той живостью, что служит движущей силой всего человечества.

Миссис Коулз уснула первой, а Энгус Кроу еще какое-то время наслаждался тем удивительным состоянием опустошенности и удовлетворения, которое наступает после. Постепенно мысли вернулись на привычный круг обращения, в центре которого был Мориарти, скрытно становившийся его невидимым и незнакомым противником. Почерпнутые из различных документов мелкие факты и детали складывались заново, обретали новую форму и значение. Убежденность Холмса в том, что этот человек является вожаком уголовного мира; неопределенные намеки на то, что именно он и есть зловещий организатор большинства совершаемых в столице преступлений — все это позволяло предполагать существование чего-то большего, скрытого от глаз полиции и властей.

Проспав спокойно до утра, инспектор был разбужен в семь настойчивым шепотом неугомонной миссис Коулз:

— Энгус, милый… Ну же, дорогой, еще… Умоляю тебя, еще…

Согласно хмыкнув, немногословный шотландец отринул остатки сна и — к взаимному удовольствию — взялся прокладывать еще одну борозду, результатом чего стал тот факт, что в среду, 11 апреля, инспектор вошел в рабочий кабинет с пятнадцатиминутным опозданием.

В одиннадцатом часу сержант Таннер сообщил, что ему удалось выяснить местопребывание бывшего инспектора Джона Майклджона. К этому времени Кроу уже ознакомился с показаниями задержанных участников бурных событий, имевших место в понедельник вечером. Мориарти упоминался в них несколько раз, наравне с Майклом Грином и Питером Батлером. Как он и думал, картина проявлялась другая, и в ней проступали очертания двух соперничающих криминальных группировок, столкнувшихся в борьбе за влияние и территорию. Точных свидетельств было мало, но Кроу понимал, что если полиции удастся схватить Батлера и Грина — а эту парочку в Скотланд-Ярде знали хорошо, — то они могут вывести к скрывающемуся во мраке призраку, профессору Джеймсу Мориарти.