Возвращение Мориарти - Страница 43

— Она понимает.

— И понимает, какое положение ты занимаешь?

— Она знает, что я уважаю вас, сэр, что благодаря вам у меня есть настоящий дом.

— И знает, что ты пользуешься моим особым доверием?

— В этом я пока еще и сам не уверен.

— Почему? — Голова Профессора угрожающе покачнулась на вытянувшейся шее.

— Меня отправили сегодня в Хэрроу, и вы сказали, что планируете познакомиться с Фанни завтра, потому как сегодня заняты. Я возвращаюсь и узнаю, что вы дали ей чрезвычайно опасное, связанное с убийством поручение. Естественно, у меня появились сомнения.

— Я действую, руководствуясь целесообразностью, а не по плану. И ты напрасно сомневаешься в моем доверии. А теперь иди и попроси девушку стать твоей женой — в семье Мориарти свадьбы бывают не каждый день.

Когда Пейджет ушел, Мориарти разделся, умылся и облачился в длинный темно-синий халат с экзотическими узорами на обшлагах и отворотах. Миссис Райт тем временем накрыла столик в главной комнате, уделив основное внимание легким закускам: языку, ветчине, разнообразным салатам и сыру с сельдереем. В центре стояла бутылка шампанского.

Вернувшись в свою комнату, Пейджет крепко обнял Фанни Джонс, ждавшую его на узкой кровати.

— Так ты выйдешь за меня, милая? Согласна быть моей невестой?

Глаза ее блеснули.

— Не слишком ли поздно ты об этом заговорил, Пип Пейджет? Но раз уж спрашиваешь, отвечу — да, я тебя люблю, пусть ты и преступник. И я согласна выйти за тебя, хотя и не сомневаюсь, что мы оба закончим жизнь на яблоньке Джека Кетча.

Мэри Макнил прибыла ровно в одиннадцать. Миссис Райт встретила ее внизу и незамедлительно препроводила наверх, в апартаменты Мориарти. Услышав шаги на лестнице, Профессор улыбнулся и взглянул на золотые карманные часы, которые носил когда-то другой Мориарти.

Мэри выглядела столь же чудесно, как и накануне. Дверь за ней закрылась, и хозяин, помогая гостье снять пальто, позволил себе коснуться пальцами ее волос. Она подняла руки, вынула заколки и тряхнула головой — гибкие пряди скользнули по щекам и шее.

— Ты не против перекусить, Мэри?

Она жеманно улыбнулась.

— Как пожелаете, сэр. Я бы хотела попробовать всего, что вы готовы предложить. Среди девушек Сэлли считается честью получить приглашение сюда.

Мориарти закинул голову и громко рассмеялся.

— Ей-богу, Мэри, ты мне нравишься. Идем же, и я выпущу своего Навуходоносора на травку с тобой.

Энгусу Маккреди Кроу исполнился сорок один год, и двадцать два из них он отдал службе в столичной полиции. Карьера его складывалась по-разному и не была лишена определенного интереса. В конце 1870-х он исполнял обязанности констебля в дивизионе Б, действовавшего на территории Вестминстера. Подобно многим своим коллегам, Кроу пережил немалое потрясение в связи с так называемым «делом графини де Гонкур», в результате которого небольшой детективный отдел подвергся решительной реорганизации, а трое его сотрудников оказались за решеткой.

К началу 1880-х этот уже немолодой, битый жизнью шотландец занял должность сержанта, одного из подчиненных знаменитого инспектора Абберлайна, вошедшего в историю как человек, не сумевший поймать Джека Потрошителя.

Теперь Кроу был уже инспектором, и утро 7 апреля 1894-го застало его в состоянии немалой озабоченности и растерянности. В этот день мир возложил на плечи инспектора тяжкое бремя огромной ответственности.

Все началось около девяти часов вечера в пятницу, 6 апреля, когда Кроу преспокойно заканчивал ужин из бараньих котлет, картошки и зеленого горошка в своем доме номер 63 по Кинг-стрит, что чуть в стороне от Друри-лейн. Ужин приготовила его домоправительница, миссис Сильвия Коулз, вдова тридцати с небольшим лет, женщина пухленькая и приятная во всех отношениях, которая в течение тех трех лет, что Кроу жил у нее, заботилась о постояльце, обеспечивая его всем необходимым и желаемым и руководствуясь теми же мотивами, что и все прочие женщины в ее положении.

Тот пятничный вечер выдался у инспектора свободным, и он, как часто случалось в подобных обстоятельствах, попросил миссис Коулз составить ему компанию за ужином. Оба знали, что проведут время в приятных разговорах, выпьют немного вина, а потом, по обоюдному согласию, завершат день либо на кровати Кроу, либо на роскошном брачном ложе миссис Коулз. В ту пятницу, 6 апреля, планам этим не суждено было сбыться.

За несколько минут до девяти вечера в дверь дома номер 63 по Кинг-стрит громко постучали. Открыв дверь, миссис Коулз увидела нетерпеливо переминавшегося с ноги на ногу констебля, который заявил, что ему срочно нужен инспектор Кроу.

Доставленное констеблем сообщение заключалось в том, что комиссар желает как можно скорее видеть мистера Кроу в своем кабинете в Скотланд-Ярде. Такие вызовы всегда означали что-то важное, а потому инспектор не стал задерживаться и уже к половине десятого прибыл в центральное полицейское управление. А еще через двадцать минут на его широкие плечи и легло тяжкое бремя той самой ответственности.

Первым делом комиссар ознакомил его с обстоятельствами смерти полковника Морана в тюрьме на Хорсмангер-лейн и теми событиями, что вели к данному прискорбному инциденту.

— Согласно нашему досье, — сообщил комиссар, сидевший за столом с хмурым видом гробовщика, — полковник на протяжении многих лет был правой рукой небезызвестного профессора Мориарти, выполняя обязанности начальника его штаба. Вы, разумеется, знаете, кто такой Мориарти?